Ответы, которые Анни-Фрид Люнгстад давала журналистам в период ABBA.
Я родилась 15 ноября 1945 года в Норвегии. Моя мать умерла, когда ей был двадцать один год, вскоре после моего рождения, и я не помню ее. Отец пропал в конце войны, когда судно, на котором он возвращался в Германию, затонуло.
Я переехала в Швецию со своей бабушкой, когда была очень маленькой, так как она считала, что там нам будет лучше. Но даже после этого нам пришлось весьма тяжело и бабушка должна была много работать, чтобы содержать нас обеих.
Думаю, что вся эта бедность и подтолкнула меня сделать что-нибудь успешное.
Первые мои воспоминания, это когда мне было три года. У меня был большой коричневый плюшевый мишка, которого я очень любила, с коричневыми стеклянными глазками. Он был очень большим, почти с меня ростом. У меня его больше нет. По-моему, я его выбросила.
Особенно мне вспоминаются долгие, холодные зимние вечера, когда мы сидели у камина, и бабушка учила меня петь старинные шведские и норвежские народные песни. Именно она и поощряла меня к пению.
Жить с бабушкой было хорошо, но у нас была очень большая разница в возрасте. Иногда было трудно общаться. Было непросто говорить с ней о моих проблемах и иногда мне бывало очень одиноко. У нас не было с ней настолько открытых отношений, какие, к примеру, сейчас существуют между мной и моей дочерью.
Я не осознавала, что у меня нет родителей до тех пор, пока мне не исполнилось шесть или семь лет. Это было грустно, потому что я много думала об этом, и как могло бы быть, если бы они сейчас были живы. Но когда я подросла, меня это больше не беспокоило.
К тому времени, когда мне исполнилось тринадцать лет, я почувствовала себя, словно узник и захотела жить своей жизнью. И начала работать с данс-бэндом.
Одним из моих самых больших желаний было в том, чтобы стать певицей. Начиная с 13-летнего возраста, я работала с восьми вечера и до часу ночи. Я находила это ужасно захватывающим. Моей мечтой всегда было добиться успеха.
Может быть, мои друзья считали, что я была сумасшедшей? Не знаю.
Я была очень рада оставить школу, потому что пение являлось большей частью моей жизни и мне хотелось посвящать ему больше времени.
У меня не было времени для бойфрендов. И у меня не было много бойфрендов. Я встретила своего первого мужа, когда мне было четырнадцать лет, затем я практически стала жить вместе с ним, когда мне было пятнадцать. Мы сошлись, когда мне было восемнадцать. Его звали Рагнаром.
В то время я считала себя уже достаточно взрослой, но когда размышляю об этом сейчас, я так не считаю.
Моей дочери сейчас четырнадцать лет и в ней я узнаю очень многое, что происходило и со мной. Она уже начинает немного бунтовать. У нее собственный внутренний мир. Конечно, она меня иногда туда впускает, но не всегда.
Бабушка считала, что я была непослушной, но у меня никогда не было привычки доставлять неприятности. Я была очень замкнутой. Мне потребовалось много времени для того, чтобы избавиться от этого: только, когда мне было уже за двадцать.
Раньше я часто ходила в церковь. Это было очень приятно - мои счастливейшие моменты настали, когда я получила возможность солировать в хоре.
Я действительно находила свои подростковые годы очень трудными, повзрослев между тринадцатью и пятнадцатью годами. Сейчас это можно подробно проанализировать. То, что произошло с людьми, окружающими тебя и отношения с другими людьми. Начинаешь смотреть на жизнь совсем иначе.
В итоге я узнала, что мой отец сейчас жив (Альфред Хаазе скончался в январе 2009 г. – прим.) . Он живет в Германии с тремя детьми, и он до сих пор женат на той же девушке, на которой женился еще до того, как приехал в Норвегию и встретился с моей матерью.
Это было очень странно – конечно, он хороший человек, но в нашем возрасте очень трудно приобрести отношения отца и дочери. Его зовут Альфредом. Я до сих пор иногда вижусь с ним, когда езжу в Германию.
Когда я, наконец, поняла, что мой отец был жив, я плакала и плакала часами. Затем я много дней не могла уснуть, до тех пор, пока не увидела его лично.
У нас очень много общего - одинаковые носы, одинаковые руки. Когда я ходила по дому босиком, он снял свои ботинки и носки, и мы рассмеялись. У нас даже одинаковые ноги!
Мое первое появление на публике было на ярмарке Красного Креста, когда мне было девять лет.
* Фрида Люнгстад начала петь в группе с тринадцати лет:
По правде говоря, я была слишком маленькой, чтобы петь с группой в таких ресторанных клубах, в каких они выступали. Но, солгав о своем возрасте, преодолела эту проблему.
В то время я, в основном, увлекалась джазом. С биг-бэндом я пела старые джазовые баллады и мелодии Гленна Миллера и слушала множество джазовых записей для изучения методики. Только после того, как я встретила Бенни, я начала также слушать и другие разновидности музыки.
Вероятно, я больше увлекалась такими певицами, как Элла Фитцджеральд и Пэгги Ли. Конечно, я знала о «Битлз», «Бич Бойз» и группах, им подобных. Но они были группами, а у меня были сольные амбиции; Бенни был очень важен, когда надо было сформировать мои музыкальные концепции в более современном духе.
Мой первый продюсер, Олле Бергман, был на одной волне со мной. Мы оба любили такие вещи, которые были немножко «приджазованными». Только после того, как Бенни стал моим продюсером, я начала записывать песни, которые были больше пропитаны поп-музыкой. И они попали в местные чарты Швеции.
* Фрида говорит о Бенни Андерссоне.
Лучшее, что когда-либо происходило со мной, был Бенни, а не ABBA.
Бенни очень спокоен и надежен. Я ценю его радостное восприятие жизни. И я думаю, что это прекрасно. Порой он подбадривал меня, когда я была подавлена. Я мастер волноваться по пустякам! Но Бенни не такой: он не относится ко всему так серьезно. Он говорит, что все, в итоге, получится.
Но я действительно сильно подвержена резким колебаниям. Вы просто не можете представить себе, как по-разному я себя чувствую изо дня в день! Я довольно серьезный человек и ношу внутри себя врожденную боль, от которой очень трудно избавиться. Я думала, что когда стану старше, будет легче, но наоборот, все только ухудшается …
* Ежедневно Фрида берет уроки пения:
Я беру их каждый день, потому что в настоящее время мой голос недостаточно хорош для оперы. Это, в некотором роде то, к чему бы мне хотелось приступить, но я не вижу остальную часть группы, присоединяющуюся ко мне.
* Фрида записала диск «Frida Ensam» в 1975 г.:
Я собрала на альбоме всякую всячину, какую мне нравится делать, но не могла сделать этого в рамках ABBA – потому что это группа. Ради собственного личного удовольствия, для меня это было забавно и приятно сделать собственный альбом.
И в то же время, может быть, было немножко глупо смешивать сольную работу с ABBA. Трудно сконцентрироваться на двух вещах одновременно. Запись была на шведском языке и в Швеции люди знали нас еще до того, как была создана ABBA, поэтому здорово записывать сольные альбомы и на стороне.
Альбом не имел никакого отношения к моему желанию покинуть группу. Было забавно сделать что-нибудь постороннее, потому что прошло много времени с тех пор, как я что-то записывала сама.
* В 30 лет Фрида отправилась на прием к психиатру из-за личного кризиса в жизни:
В тот период я ощущала себя целиком пойманной в западню. Мне кажется, что через это проходит большинство женщин. Я где-то прочитала, что в двадцать лет ты решаешь, чего хочешь от жизни, а в тридцать - меняешься и все подвергаешь сомнению.
Все для меня было кувырком. У меня не было никакой уверенности в себе. И в то же время, нужно было работать. Это продолжалось примерно год…
Бенни также оказывал мне огромную помощь, хотя он не мог понимать всего. Теперь я чувствую себя очень сильной и очень уверенной. Я знаю, что хочу делать. Я должна слушать себя, а не то, что мне говорят другие.
И Бенни должен был измениться, потому что я была новой женщиной. Таким образом, наши отношения изменились. Они стали значительно сильнее, чем прежде.
Когда я приступила к работе, я подумала, что мне хотелось бы заставить публику узнать меня, как человека. Ее представление обо мне было совершенно неправильным.
Но это больше меня не волнует. Я чувствую себя в защите и безопасности. Мне не надо больше никому ничего рассказывать. Со временем я бы достигла этой точки но, несомненно, помогло и то, что я снова была влюблена.
То, что люди думают о нас, в основном, является плодом их воображения и очень мало имеет отношение к нам, как к людям.
Они видят только внешнюю сторону, у них нет о нас глубокого представления, как о людях. Они видят лишь яркую сторону: то, как мы одеваемся, как мы поступаем, то, о чем рассказывают все эти выдуманные истории.
Нам нравится считать, что мы такие же люди, какими были и тогда. Я думаю, что мы такие же, потому что мы до сих пор вместе!
* Действительно ли Фрида – «секс-символ»? Я - нет. Нет, совсем нет. Я никогда себя такой не чувствовала. Никогда.
Я не знаю, сексуальна ли я. Они считают многих артистов сексуальными … Мика Джаггера … Многих... Не знаю.
Перевод - мой.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума